НАБУ использовали для решения хозяйственных споров, — Березкин
Однако новые собственники не захотели дальше развивать компанию. В частности, они не смогли реструктуризировать кредиты «Креатива» в государственных банках. В 2016 году Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП) открыла дело против должностных лиц «Ощадбанка» по факту бездействия по взысканию долгов «Креатива». Расследование ведет Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ).
В сентябре 2018 года дело было дополнено новыми эпизодами, в том числе о хищении в особо крупных размерах. Организатором хищения Национальное антикоррупционное бюро Украины назвало народного депутата Станислава Березкина.
После голосования в Верховной Раде народный депутат прокомментировал ситуацию, рассказал о проблемном кредите, обвинениях Национального антикоррупционного бюро Украины в свой адрес и причинах, по которым его пытались лишить депутатской неприкосновенности.
— Станислав Семенович, Верховная Рада отказалась снять с вас депутатскую неприкосновенность…
— Было очевидно, что обвинения со стороны прокуратуры надуманные. Они нелогичны и не подтверждены документами. Это стало совершенно понятно еще на заседании регламентного комитета Верховной Рады. Представители Специализированной антикоррупционной прокуратуры не смогли четко ответить ни на один вопрос народных депутатов. Поэтому регламентный комитет в своем заключении указал, что достаточных доказательств для снятия неприкосновенности нет.
— В то же время комитет заявил, что представление является законным.
— Законно оно только в том смысле, что Генпрокуратура имеет право подать такое представление. Но по своей сути оно не содержит «достатніх доказів, які б підтверджували вчинення народним депутатом України Березкіним С.С. особливо тяжких корупційних злочинів». Это цитата из выводов регламентного комитета.
— Комментируя решение парламента, глава САП Назар Холодницкий заявил, что Верховная Рада заблокировала следствие по делу «Ощадбанка». Означает ли это, что теперь дело развалится?
— Оно изначально является бесперспективным и развалится в любом случае — со мной или без меня, с Верховной Радой или без Верховной Рады. Но я обращаю ваше внимание, что мой сын все равно остается под следствием. Правда, следственные действия на сегодня не проводятся, а Национальное антикоррупционное бюро Украины занимается тем, что давит на членов моей семьи и бывших сотрудников «Креатива». Я опасаюсь, что после поражения в парламенте НАБУ постарается взять реванш. Они могут додумать в деле новые эпизоды или попробуют отыграться на остальных фигурантах дела, сопровождая какими-то агрессивными пиар-действиями.
— И что вы собираетесь делать в связи с этим?
— Знаю точно, что мой сын собирается подать иск в Европейский суд по правам человека.
— По какому эпизоду?
— Незаконность проведения обыска и незаконность задержания. Также я и мой сын будем подавать в Европейский суд по правам человека жалобу на нарушение презумпции невиновности. Думаю, у всех остальных фигурантов дела есть повод для подачи в ЕСПЧ аналогичных исков.
— Вы рассчитываете выиграть?
— Мои адвокаты не подавали бы такой иск, если бы я не был уверен в том, что смогу победить в этом деле.
— Правильно ли мы понимаем, что по версии следствия вы за кредитные деньги приобрели активы, которые теперь принадлежат вашим детям?
— Да, так утверждает прокуратура.
— А как утверждаете вы?
— Никакие активы за эти деньги не покупались. Кредит «Ощадбанка» брался на пополнение оборотных средств. В частности, компания планировала купить за них пальмовое масло. Деньги по контракту были перечислены за границу. Но, поскольку поставщик не выполнил свои обязательства, деньги вернулись в Украину в полном объеме на тот же счет в «Ощадбанке».
— В представлении прозвучало, что кредит «Ощадбанка» на 160 миллионов гривен вы не вернули.
— Кредит брала компания «Креатив», а не ее старые или новые собственники. Пока я и моя семья находились в составе акционеров, компания в полном объеме выполняла свои обязательства по кредитному договору. В 2015 году она ощутила на себе негативные последствия девальвации гривни. Неуступчивость украинских банков не позволила реструктуризировать долг. По моему мнению, это и стало основной причиной неспособности компании погасить кредит. В любом случае этот вопрос лежит в плоскости хозяйственных отношений.
— Вы с трибуны говорили о современном элеваторе, под который брался кредит. Почему же тогда не продали его, чтобы погасить кредит?
— Поймите, если продать этот залог, кредит будет погашен и пропадет сам повод возбуждать уголовное дело и устраивать из этого публичный процесс. Это в очередной раз подтверждает, что речь идет о хозяйственном споре.
— Стоимости элеватора хватит, чтобы погасить все?
— Нас обвиняют в хищении на сумму 160 миллионов гривен. Даже если продать элеватор с дисконтом, денег хватит, чтобы закрыть все обязательства.
— Зачем же тогда вам прятаться за депутатскую неприкосновенность?
— Я не прятался и не прячусь. Если вы заметили, я нигде не просил Верховную Раду отказать в удовлетворении прошения о снятии с меня депутатской неприкосновенности. Я использовал возможность выступить на комитете и с трибуны парламента для того, чтобы привлечь внимание общества к практике использования Национального антикоррупционного бюро Украины для решения хозяйственных вопросов.
В чем претензия к НАБУ? Например, с их подачи в СМИ была опубликована информация о том, что моя дочь сбежала в Монако и прячется там от следствия. На сегодня Виктория является свидетелем по этому делу. За два с половиной года ее допрашивали лишь один раз. Никаких дополнительных вопросов к ней со стороны следствия не было. Когда стало известно о задержаниях, она сама сообщила НАБУ о своем местонахождении. Она за границей, на плановом обследовании, но не в Монако. Тем не менее ее поступок подают так, словно она сбежала от следствия, хотя подозреваемой не является. Это я и называю давлением.
— Можно ли привлечь Национальное антикоррупционное бюро Украины к ответственности за такие действия?
— Думаю, это вопрос не ко мне. Но мы должны признать, что это был далеко не единственный случай, когда НАБУ еще до суда активно формировало общественное мнение. Мало того, что это нарушение презумпции невиновности. У меня создается впечатление, что публичные обвинения и пиар были основными средствами работы следователей.
— Где-то прозвучало, что вы считаете это представление политическим преследованием в отношении вас…
— Не исключаю. Думаю, все прозаичнее. Национальное антикоррупционное бюро Украины просто использовали для решения хозяйственных вопросов.
547Читайте нас у Facebook
